О проблеме определения подследственности и подсудности уголовных дел о хищении электронных денежных средств

Широкое распространение безналичных денежных средств повлекло увеличение числа преступлений, связанных с незаконным завладением данными денежными средствами. И если 15-20 лет назад такого рода преступления выявлялись, как правило, в банковской или иной предпринимательской сфере, то в последние годы факты хищения безналичных денежных средств выявляются практически во всех сферах, в том числе в быту [1, с. 212-215].

Специфика подобных преступлений такова, что место нахождения мошенников, потерпевших, место открытия счетов потерпевших и счетов, на которые зачисляются похищенные денежные средства чаще всего находятся на значительном расстоянии друг от друга. Коме того, в одном уголовном деле может быть несколько эпизодов хищения у жителей разных уголков страны.

Согласно ст. 152 УПК РФ, предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей. Если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом месте, то уголовное дело расследуется по месту окончания преступления [2].

Таким образом, при получении информации о преступлении органами уголовного преследования должен быть решен вопрос о месте совершения преступления. Данный вопрос решается с целью передачи материалов по подследственности для производства предварительного расследования. В настоящий момент уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации не содержит точного указания на то, что можно считать местом окончания хищения электронных денежных средств, что вызывает в практике неопределенность и как следствие, затягивание процесса возбуждения и расследования уголовных дел.

Вопрос о месте совершения преступления поднимается на стадии передачи уголовного дела в суд для рассмотрения. Согласно общему правилу, закрепленному в ч. 1, ст. 35 УПК РФ, уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления. Если преступление было начато в месте, на которое распространяется юрисдикция одного суда, а окончено в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда, то данное уголовное дело подсудно суду по месту окончания преступления (ч. 2, ст. 35 УПК РФ).

Стоит заметить, что в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (№ 51 от 27 декабря 2007 г. и № 48 от 30 ноября 2017 г.) нет четкого указания на место совершения преступления [3], [4].

Интерес представляет позиция, опубликованная после принятия Постановление Пленума от 30 ноября 2017 г., о том, что обычное мошенничество признаётся оконченным с момента, когда похищенное имущество поступило в незаконное владение афериста, и он получил реальную возможность распоряжаться этим имуществом по своему усмотрению. Когда в преступлениях фигурируют безналичные денежные средства, то их следует считать оконченными с момента изъятия электронных денежных средств со счета владельца. В этих же случаях местом окончания преступления необходимо считать место нахождения банка или иной организации, в которых хранились электронные средства пострадавшего. Это очень важное разъяснение, которое поможет определять подсудность по таким делам. С точки зрения ВС РФ, они должны рассматриваться в том регионе или районе, откуда деньги похитили» [5].

На наш взгляд, автор производит подмену понятий «момент окончания преступления» и «место окончания преступления», ведь в самом тексте постановления Пленума вообще нет упоминания о месте совершения хищения электронных денежных средств.

А.В. Забейда пишет: «При обсуждении проекта постановления Пленум считал, что местом совершения цифрового хищения является место фактического нахождения виновного лица в момент совершения противоправных действий, что, однако, не отражено в итоговом документе. Мы не разделяем такой подход, потому что местом совершения этого преступления следует считать место, где оно окончено – где был причинен ущерб потерпевшему. К нему суды сейчас относят место открытия счета потерпевшего или место ведения его электронного кошелька, что отвечает интересам лиц, пострадавших от цифрового хищения» [6].

Представляется, что такая позиция не обоснована с точки зрения процессуальной экономии при производстве предварительного следствия.

«Прокуратура Санкт-Петербурга направила запрос в Санкт-Петербургский государственный университет с просьбой разъяснить соответствующие нормы законодательства (о территориальной подсудности рассмотрения уголовных дел о хищении электронных денежных средств – прим. автора). Позиция Центра экспертиз Санкт-Петербургского государственного университета заключается в том, что момент окончания преступления определяется с точки зрения уголовного закона и имеет значение для квалификации содеянного. Место же совершения преступления определяется с точки зрения уголовно-процессуального закона и имеет значение для доказывания события преступления. В этом случае определять территориальную подсудность следует не по месту совершения последнего действия, а по местам или месту, где совершено большинство расследованных по уголовному делу эпизодов или действий» [7, с. 58-60].

Думается, что указанная позиция Центра экспертиз Санкт-Петербургского государственного университета является обоснованной с точки зрения эффективности расследования и экономии, как времени, так и денежных средств участников процесса, в первую очередь потерпевших. Но, к сожалению, эта позиция не находит нормативного закрепления.

Таким образом, с учетом имеющейся в практике неоднозначности в позициях следственных и судебных органах в различных регионах, ввиду того, что вышедшее 30 ноября 2017 г. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» никак не затронуло проблему установления места совершения хищения электронных денежных средств считаем, что необходимо на законодательном уровне закрепить или дать разъяснения Пленума о том, что считать местом совершения хищения электронных денежных средств.

Думается, что в целях соблюдения баланса интересов пострадавших, недопустимости нарушения их прав и свобод, и интересов правоприменительных органов, осуществляющих расследование преступление и рассмотрение уголовных дел по существу необходимо установить, что местом совершения хищения электронных денежных средств следует считать фактическое место нахождение преступника в момент окончания преступления, а при невозможности такого установления, местом совершения преступления считать место преимущественного пребывания преступника или в случае совершения преступления группой лиц - место нахождения средств, с помощью которых было совершено хищение (или их большей части).

Такая позиция объясняется тем, что потерпевшие по данной категории дел, как правило, лично не знакомы с преступниками, об обстоятельствах преступления могут пояснить лишь данные сайтов, на которых был размещен товар, номера телефонов, с которых преступники держали с ними связь, сумму похищенных средств и реквизиты счетов. Вся эта информация также может быть подтверждена документами: сведениями с банка, от операторов связи. Что дает возможность следователю получить необходимую информацию от потерпевшего с минимальным количеством их встреч. Тогда как подозреваемого (обвиняемого) приходится видеть гораздо чаще: на допросе, при проверке показаний на месте, при выемке (обыске) и при производстве других следственных действий. При таком подходе следователь может сам произвести все необходимые следственные действия, а не давать поручение коллегам из других городов, что будет более эффективно и быстро, в чем, в свою очередь, заинтересован потерпевший.

__________________________________

Веретенникова Е.В. К вопросу о разумности процессуальных сроков в уголовном судопроизводстве России // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности» (г. Иркутск, 13 ноября 2010 г.). Иркутск, 2010. С. 212-215.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18 дек. 2001 № 174-ФЗ (в ред. от 19.02.2018) // Рос. газ. 2001. 22 дек. № 249.

О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 // Рос. газ. 2017. 11 дек.

О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 дек. 2007 № 51 // Рос. газ. 2008. 12 янв.

Тумилович И. Верховный Суд уравнял наличные и электронные деньги [Электронный ресурс] // URL: http://rapsinews.ru/ (дата обращения: 11 марта 2018 г.)

Забейда А.В. Вопросы цифрового хищения в новом постановлении Пленума Верховного Суда о судебной практике по делам о мошенничестве [Электронный ресурс] // URL: https://www.advgazeta.ru/ (дата обращения: 11 марта 2018 г.)

Мещерский А.С. Определение места совершения хищения денежных средств с использованием безналичных расчётов / А.С. Мещерский, В.С. Дрокин, Д.Ю. Карпенко // Законность. 2016. № 10 (984). С. 58-60.

Хоммер Ксения Андреевна – студентка 2 курса магистратуры Юридического института ИГУ. Научный руководитель: Брянская Елена Васильевна, доцент кафедры судебного права Юридического института ИГУ, кандидат юридических наук, доцент